В библиографическом списке рассматриваемой диссертации:

(а) приведены публикации Ахвердовой О.А. (№60-73 на стр. 364-365, №113-114 на стр. 368), как единоличные, так и созданные в соавторстве, в том числе с соискателем (№69-73 на стр. 365), однако на стр. 61-75 диссертации последнего, текст на которых совпадает с текстом диссертации Ахвердовой О.А. (1998), ссылки на работы Ахвердовой О.А. можно найти только на стр. 68 и 72;

(б) имеются записи о двух публикациях Волосковой Н.Н. в соавторстве с Ахвердовой О.А. и Боевым И.В. (№67 на стр. 365, №114 на стр. 368), ссылки на которые наличествуют на стр. 24 и 174. Ссылок на иные работы Волосковой Н.Н. в диссертации нет. Также исследования Волосковой Н.Н. упоминаются на стр. 10 введения диссертации соискателя;

(в) приведены записи о работах Менделевича В.Д. (№400-409 на стр. 386-387, №512 на стр. 394 («Руководство по аддиктологии»)), Егорова А.Ю. (№238-242, 244 на стр. 376-377 (Егоров А.Ю. ошибочно именуется Егоровой А.Ю.)), Цымбала Е.И. (№236 на стр. 376), Погосова А.В. (№466 на стр. 391). Ссылки на публикации Егорова А.Ю. имеются на стр. 38, 39, 41, 126, стр. 128, стр. 181; на публикацию Погосова А.В. – на стр. 317; на публикации Менделевича В.Д. – на стр. 139, 142, 143, 156, 159 (тождественный текст в «Руководстве по аддиктологии» сопровождается ссылкой на публикацию Менделевича В.Д. 2003 г.), 183 (соискатель относит к авторству Менделевича В.Д. статью, написанную Менделевичем Д.М. в соавторстве с Яхиным К.К.: Яхин К.К., Менделевич Д.М. Клинический опросник для выявления и оценки невротических состояний. – Казанский медицинский журнал. – 1978. – №4. – Т. 59. – С. 51-53), 320, 321. Исследования Егорова А.Ю., Менделевича В.Д., Погосова А.В. упоминаются стр. 4, 5 введения диссертации;

(г) значатся три работы Малкиной-Пых И.Г., из которых две единоличные (№391-392 на стр. 386) и одна в соавторстве с Талановым В.Л. (№577 на стр. 398). Ссылки на эти публикации приведены на стр. 297 и 302 (у Малкиной-Пых И.Г. тождественный текст сопровождается внутритекстовой ссылкой «(Гребнев, 1998)»);

(д) указаны две работы Эйдемиллера Э.Г. (№222 на стр. 375, №662 на стр. 404), при этом на стр. 138-155 диссертации, текст на которых совпадает с текстом учебника «Детская психиатрия» под редакцией данного автора (2004), ссылок ни на одну из них нет;

(е) фигурируют публикации Фельдштейна Д.И. (№698-600 на стр. 399) и монографии Колесова Д.В. (№312 на стр. 381, №442 на стр. 389), но на стр. 122-137 диссертации, на которых наблюдается совпадение текстов, ссылок на них нет.

В библиографическом списке и тексте диссертации соискателя труды Цариковой Г.В., Ефимова А.А., Дмитриева М.Г., Белова В.Г. и Парфенова Ю.А. не упоминаются, ссылок на них нет. Работы Белашевой И.В. в библиографическом списке рассматриваемой диссертации не приводятся. Единственное упоминание исследования Белашевой И.В. можно обнаружить на стр. 57 диссертации и то в тексте, совпадающем с текстом из диссертации Цариковой Г.В. (стр. 97). Ссылок на работы Белашевой И.В. в рассматриваемой диссертации нет.

Согласно сведениям, приведенным в автореферате, у соискателя, начиная с 2006 г., выходили совместные публикации с Ахвердовой О.А. (№2 (2007), №3 (2008), №8 (2006), №12 (2008), №13 (2008), №14 (2008), 323 (2009), №56 (2006), №61 (2006), №62 (2006), №80 (2008), №100 (2009), №101 (2009), №107 (2009)). Вместе с тем наличием совместных публикаций, самые ранние из которых датированы 2006 г., не может быть объяснено заимствование текста из защищенной в 1998 году диссертации Ахвердовой О.А. без соответствующих ссылок.

В автореферате и диссертации соискателя, в авторефератах Волосковой Н.Н., Цариковой Г.В., Ефимова А.А., в электронных каталогах РГБ и eLibrary.ru сведений о наличии у соискателя совместных публикаций с этими авторами, а также с исследователями, имена которых приведены в «Источниках» (в частности, с Малкиной-Пых И.Г., Дмитриевым М.Г., Беловым В.Г., Парфеновым Ю.А., Менделевичем В.Д.), обнаружить не удалось.

Эксперт сообщества отмечает, что текст диссертации соискателя, совпадающий с диссертацией Ефимова А.А. (за исключением замены «несовершеннолетних правонарушителей» на «асоциально-ориентированных подростков» (например, стр. 84, 87, 88, 93)), касается не неких «общеизвестных рассуждений», что можно было бы объяснить обращением к одним и тем же источникам, принадлежностью к одной научной школе и т.п., а: (i) описания и результатов эмпирического исследования, проведенного Ефимовым А.А. в рамках работы над своей диссертацией, которые в диссертации соискателя заявлены как описание и результаты эмпирического исследования, проведенного самостоятельно, для чего текст снабжен ссылками на собственную монографию, вышедшую на несколько лет позже защиты диссертации Ефимова А.А. (пример 1); (ii) выводов в заключении диссертации (стр. 349-352).

При изучении диссертации соискателя эксперт сообщества обратил внимание на следующий любопытный момент. Если мы сравним описание эмпирической базы исследования в автореферате, введении и на стр. 175 основной части диссертации соискателя с описанием выборки, на которой проводилось исследование, анализируемое на стр. 93-104 диссертации, то заметим, что они различны. При этом описание эмпирической базы диссертационного исследования Ефимова А.А. в автореферате, введении диссертации (стр. 15, 17) и на стр. 113, 118-119 основной части слово в слово повторяет описание выборки на стр. 93, 97-98 диссертации соискателя.

1) Ефимов А.А. (2003), стр. 113: «С целью выявления механизма идентификации в групповой интеграции несовершеннолетних правонарушителей проведено исследование в 52 криминогенных группах различного уровня развития. Исследование проводилось по специально разработанной программе и осуществлялось в двух подвыборках криминогенных групп: в 26 группах, стоящих на учете в инспекции по делам несовершеннолетних, и в 26 группах отрицательной направленности в воспитательных колониях. Каждая группа состояла из 6 человек. Всего устным и письменным опросом было охвачено 312 подростков. Все участники групп на основе анализа своей жизни и деятельности писали сочинение и отвечали на вопросы анкеты, которые касались эталонных качеств личности и группы, особенностей проявления идентификации».

Погожева О.В. (2012), стр. 93: «С целью выявления механизма идентификации в групповой интеграции асоциально-ориентированных подростков проведено исследование в 52 криминогенных группах различного уровня развития [461]. Исследование проводилось по специально разработанной программе и осуществлялось в двух подвыборках криминогенных групп: в 26 группах, стоящих на учете в инспекции по делам несовершеннолетних, и в 26 группах отрицательной направленности в воспитательных колониях. Каждая группа состояла из 6 человек. Всего устным и письменным опросом было охвачено 312 подростков. Все участники групп на основе анализа своей жизни и деятельности писали сочинение и отвечали на вопросы анкеты, которые касались эталонных качеств личности и группы, особенностей проявления идентификации».

«461. Погожева, О.В. Подростковая преступность: причины и следствия / О.В. Погожева. – М.; Ставрополь, 2006».

2) Ефимов А.А. (2003), стр. 121-122: «Выявлены также и реальные факты идентификации подростков с высокостатусными членами группы. В сочинениях и ответах на вопросы анкеты большинство подростков отвечают, что они хотели бы быть похожими на лидера группы, потому что «он сильный», «ни перед кем не гнет спину», «независимый в суждениях», «сумеет подчинить себе других», «умеет выходить «сухим» из любых положений» <…>

87,5% подростков указывают, что стараются подражать лидеру в одежде, манерах поведения, взглядах. «...Нередко я ловлю себя на мысли, что говорю чужие слова, делаю не то, что мне хочется, а то, что надо нашему «боссу», — пишет в сочинении Игорь С. <…>

«Я курю, выпиваю, пробовал чифир и анашу, но меня мутит и рвет. Но Толян (вожак) похлопал меня по плечу и сказал, что я молодец, что из сынка со временем толк будет. Я был рад, что он поддержал меня, и ребята надо мной не смеялись», — пишет Миша И. <…>

Всего из 624 ответов на акты идентификации указало 95% членов групп. Из них 90,4% подростков идентифицировали себя с лидером группы, 7,7% — с «предпочитаемым» и 1,9% — с рядовыми членами группы».

Погожева О.В. (2012), стр. 99-100: «Выявлены также и реальные факты идентификации подростков с высокостатусными членами группы. В сочинениях и ответах на вопросы анкеты большинство подростков отмечают, что они хотели бы быть похожими на лидера группы, потому что «он сильный», «ни перед кем не гнет спину», «независимый в суждениях», «сумеет подчинить себе других», «умеет выходить «сухим» из любых положений» <…>

87,5% подростков указывают, что стараются подражать лидеру в одежде, манерах поведения, взглядах. «...Нередко я ловлю себя на мысли, что говорю чужие слова, делаю не то, что мне хочется, а то, что надо нашему «боссу», – пишет в сочинении Игорь С. <…>

«Я курю, выпиваю, пробовал чифир и анашу, но меня мутит и рвет. Но Толян (вожак) похлопал меня по плечу и сказал, что я молодец, что из сынка со временем толк будет. Я был рад, что он поддержал меня, и ребята надо мной не смеялись», – пишет Миша И. <…>

Всего из 624 ответов на акты идентификации указало 95% членов групп. Из них 90,4% подростков идентифицировали себя с лидером группы, 7,7% – с «предпочитаемым» и 1,9% – с рядовыми членами группы».